Династия Мальцовых. Часть 3

ИВАН СЕРГЕЕВИЧ МАЛЬЦОВ

         В 1807 году в Москве у Сергея Акимовича и Анны Сергеевны Мальцовых родился сын. Статус семьи предполагал хорошее образование и воспитание, поэтому для маленького Вани были выписаны лучшие преподаватели.  Кроме точных наук  и языка, его учили музыке, изящной словесности, пению, рисованию. Музыку преподавала выписанная из Вены фортепианная учительница – девица Каппи, учителем рисования был флорентиец Герарди, гувернанткой служила швейцарка – мадемуазель Матор. В семье мальчика звали на французский манер Жано.

           После смерти родителей заботу о пяти осиротевших детях принимает на себя брат покойной Анны Сергеевны – князь Иван Сергеевич Мещерский. До своего совершеннолетия дети воспитывались в этой семье. Летний период проводили в имении Лотошино, где Мещерскими была устроена первая в России сыроварня. Мастера для изготовления сыра были приглашены из Швейцарии. В Лотошино и в соседнем имении Осташево, где находилось военное училище, Мальцовы знакомятся с молодежью, из которых впоследствии выйдет целая плеяда декабристов. Знакомство с ними вскоре перерастет не только в тесную дружбу, но и в ближайшее родство.

          Забота о развитии промышленных предприятий, из-за несовершеннолетия наследника, легла на плечи дяди Ивана – Ивана Акимовича Мальцова, владельца Дятьковского хрустального завода.

В 1823 году,  после окончания Московского университета, Ивана Сергеевича Мальцова определили в Министерство иностранных дел. Его карьера дипломата началась с записи в послужном списке от 14 апреля 1823 года. «Иван Сергеевич Мальцов, после учиненного ему в комитете Императорского Московского Университета, на основании высочайшего Указа от 6 августа 1809 года испытании в науках, определен в государственную Коллегию Иностранных Дел с причислением к Московскому ее Архиву с чином актуариуса 14 класса».

Сослуживцами И.С. Мальцова были С.А.Соболевский, В.Ф. Одоевский, братья Веневитиновы, А.С. Хомяков… всех их называли «архивными юношами», о которых А.С.Пушкин упоминает в седьмой главе «Евгения Онегина»:

 … Архивны юноши толпою на Таню чопорно глядят

      И про нее между собою неблагосклонно говорят…

В обществе талантливых, остроумных, дерзких молодых архивистов любили бывать А.С.Пушкин, А.Мицкевич, Баратынский. Иван Сергеевич был одним из немногих приглашенных в московский дом Веневитиновых, где А.С.Пушкин впервые прочитал «Бориса Годунова». Впоследствии особо дружеские отношения Мальцова с Пушкиным сложатся после трагической гибели А.С.Грибоедова в Персии.

Чуть больше года Мальцов прослужил в Москве. «Сборища московских выдумщиков» часто сопровождались «попойками, криком и шумом». Такая праздная жизнь не удовлетворяла честолюбивые помыслы Ивана Сергеевича. В 1826 году он был произведен в переводчики, а через год перемещен в Петербург «к делам Коллегии». А в 1828 году назначен первым секретарем русской миссии в Персии, возглавляемую А.С.Грибоедовым.

          А.С.Грибоедов, неоднократно посещавший Персию в качестве секретаря русской дипломатической миссии, занимался учреждением Российской Закавказской компании с желанием вовлечь в нее богатых промышленников, среди которых значились и Мальцовы. 8 октября 1821 русским правительством был введен в Закавказье льготный тариф, открыт беспошлинный транзит из Редут-Кале в Иран.

         Грибоедов был ознакомлен самим Рылеевым и знал от многих, что Мальцовы являются акционерами Российской Американской компании. Благодаря дружбе А.С.Грибоедова с владельцем Дятьковского хрустального завода, в 1828 году Иван Акимович и Иван Сергеевич Мальцовы стали акционерами вновь учрежденной Компании.

Общие взгляды, интересы и вкусы сблизили Грибоедова и Мальцова. В одном из писем автор «Горе от ума» называл Мальцова «товарищем моей политической ссылки».        

          В декабре 1828 года русская миссия прибыла в Тегеран. Отношения с двором Фет-Али-шаха складывались тяжело. Грибоедов настойчиво требовал выплаты очередной доли контрибуции и выдачи русских пленных. Раздраженность шаха переросла в ярость, когда две грузинки и евнух-армянин из его гарема спрятались у русского посла. В январе 1829 года, спровоцированная правительством, толпа народа устроила кровавую резню во дворе русского посланника. Из миссии погибло 44 человека. Изуродованное тело Грибоедова разъяренная толпа с криками торжества поволокла по улицам и базарам города.

Единственным представителем российского посольства, оставшимся в живых, был И.С.Мальцов. Чудным спасением своим он обязан тому, что жил в отдельном дворе с персами. Когда толпа фанатиков учинила дикую расправу, Мальцов нанял за 200 червонцев охрану из верных ему персов, которые сумели не пустить озверевшую чернь в его двери.

Действия первого секретаря в день трагических событий до сих пор оцениваются неоднозначно. Похоже, что его смерть успокоила бы многих историков и писателей, оценивающих спасение Мальцова как предательство. Современник событий, наместник на Кавказе, Н.Н. Муравьев-Карский расценивал его поведение так: «Мальцов был гражданский, а не военный чиновник … целью посольства были не военные действия, где бы его обязанность была умереть при начальнике. На них напали врасплох, резали безоружных, и я не вижу, почему Мальцов не прав в том, что он нашел средство спасти себя, и, может быть, еще с надеждой прислать помощи к осажденному посольскому дому». Высочайшим указом от 9 мая 1829 года «во вниманию к примерному усердию и благоразумию оказанным во время возмущения в Тегеране» И.С.Мальцов стал кавалером ордена Святого Владимира IY степени и возведен в титулярные советники.

После трагических событий Иван Сергеевич был перемещен в Тавриз, где до 1830 года исполнял обязанности генерального консула. В его формулярном списке отмечено: «10 ноября 1830 года за исполнение должности Генерального консула, всемилостивейше пожалован, по засвидетельствованию генерал-фельдмаршала графа Паскевича-Эриванского, кавалером ордена Святой Анны II степени».

          По служебной лестнице Ивана Сергеевича поднимался все выше и выше. В 1860 году на место министра финансов искали нового кандидата. Пост министра был предложен Мальцову, но последний отказался, ссылаясь на свою старость. По этому поводу ближайший родственник Мальцова, князь П.С.Мещерский вспоминал: «… Владея огромным состоянием, он жил как пассажир на станции, не имея своего домашнего очага. Это был скупейший из скупых людей …, надо думать, что если он никогда не женился, то, вероятно, по той же причине, по которой он отказывался от какого-нибудь высокого поста, чтобы не иметь дома и не издерживаться на ненужное деньги …». А между тем, многих впечатляло, как Иван Сергеевич разбирался в финансовых вопросах. Он имел «ясность взглядов, простоту мыслей и меткость своих обвинений». Финансовые убеждения его складывались под влиянием двух точек зрения: во-первых, как известного стеклопромышленника и крупного землевладельца, и, во-вторых, как человека, стоящего в верхах государственной власти.

          В 1865 году в правительственных кругах разгорелась полемика по поводу возобновления привилегий Российско-Американской компании. Во главе противников Компании стоял великий князь Константин Николаевич. Министерство Иностранных Дел склонялось на ту же сторону. И.С.Мальцову со стороны директора Азиатского Департамента П.Н.Стремоухова было предложено высказать свое мнение по делам компании. Зная, что ему трудно будет противостоять своим коллегам по министерству, он, тем не менее, заявил о своей причастности к делам Компании, предостерегая не делать поспешных решений, которые могли бы поставить Компанию в невозможность осуществлять ее задачи. Мальцов метко заметил процветающее состояние русских колоний в Америке в сопоставлении с плачевным положением Камчатки. 21 апреля 1865 года Мальцов писал Стремоухову: «…Если гражданственность, народное образование, экономический быт и промышленность не достигли высокой степени развития в наших Американских колониях, тем не менее, все то, что в этом отношении там сделано, существованием своим обязано только Компании и, без ее инициативы и деятельности, этот край, вероятно, находился бы поныне в первобытном диком состоянии. Сам комитет сознается, что с уничтожением Компании, край потеряет своего единого промышленного деятеля…».

          Решение спорного вопроса о судьбе Российско-Американской Компании было не в пользу Мальцова. В декабре 1866 года Секретный Комитет в Зимнем Дворце постановил продать русскую Америку. Надо отдать справедливость Мальцову в том, что он и в данном случае смотрел выше и дальше, чем самые «высокопоставленные умы» государственного аппарата России.

             За 40 лет непрерывной службы на дипломатическом поприще, Мальцов от данного Министерства содержания никогда не получал.

И.С.Мальцов за годы государственной деятельности был отмечен многими отечественными и иностранными орденами и медалями:

-  орденом св. Владимира 4 степени (1829г.)

- орденом св. Анны 2 степени (1830г.)

- Иранским орденом Льва и Солнца 2 степени (1828г.)

- Шведским орден Вазы (1834г.)

- Турецким орденом (1843 г.)

- орденом св. Станислава I степени (1845г.)

- Сицилийским орденом Франциска I (1845г.)

- Сардинским орденом св. Маврикия и Лазаря (1846г.)

 - орденом св. Анны I степени (1847г.)

-  Прусским орденом Красного Орла со звездой (1847г.)

-  Австрийским орденом  Железной Короны (1848г.)

-  статский советник (с 1835 г.)

- управлял Департаментом Иностранных дел (с 16 июня по 12 августа 1841г.)

- непрерывным членом Совета МИДа.( с 1843г.)

- действительный тайный советник( с 1849г.)

           Успехи  И.С. Мальцова  на  государственной  службе сочетались   с   активной  предпринимательской  дея­тельностью.   В   1823   году  Иван  Сергеевич   становится владельцем  обширных земельных угодий и ряда  стекольных  заводов  во  главе с Гу­севской  хрустальной  фабрикой, которые до 1930 года опекал дядя Иван Акимович Мальцов. Имея собственный огромный заводской округ, владелец Дятьковского хрустального завода не мог уделять много внимания предприятиям племянника. Когда в 1830 году И.С.Мальцов приступил к непосредственному управлению делами обширного хозяйства, большая часть его заводов работала в убыток. Из-за  ограниченности  в  рынках   сбыта, недостатка  в  путях  сообщения  при   огромных  рас­стояниях,   отсутствия  денежных  вливаний  и  ряда других  причин  в   стекольном  производстве, в том числе и  на мальцовских заводах, намечался  застой. Был необходим новый взгляд на развитие хрустального про­изводства, а также перспективный план развития новых отраслей.

             Служба  в  министерстве  иностранных  дел,   частые поездки  в   зарубежные  командировки  для  выполнения различных  дипломатических  поручений  по   странам западной  Европы  использовались  Иваном  Сергеевичем для   ознакомления   с   состоянием  дел  в  стекольном производстве  этих  стран  и  для  налаживания  деловых связей. В 1835 году И.С.Мальцов в качестве советника сопровождает Николая I в поездке последнего в Прагу. Пребывания в Богемии, Мальцов посещает стекольные производства. В письмах к другу С.А.Соболевскому, Иван Сергеевич пишет, что богемские мастера используют для изготовления  стекла особо чистые составные материалы, делающие эти изделия исключительными по своей белизне и красоте. В хрустальном производстве стали использовать   простые   стеклянные   составы,   взамен настоящего  хрустального.   Это  повлияло  на  быстрое распространение  и  большое   употребление   дешевых изделий.                                  

Иван  Сергеевич  и  Иван  Акимович  Мальцовы  вкладывали  значительные   суммы  на   опыты,   проводимые для  хрустального  производства.   Впервые  на  мальцовских  заводах  удалось   производство  рубинового стекла,   выкрашенного  медью, уранового   стекла.

В 1830-е годы на Гусевском хрустальном заводе была произведена реконструкция  стекловаренных  и  калильных печей.   Проведенные  мероприя­тия   привели  к  уменьшению  периода  варки   стекла, улучшению  качества  стекломассы,   увеличению  выра­ботки  стеклоизделий  и, самое   главное,   и  уменьше­нию  потребности  в  дровах.   Именно,   последнее  дос­тижение   (экономия  топлива)   было  наиболее  ценным, так  как  для  хрустального завода,   относящегося  к  предприятиям  длительного  функционирова­ния,   встал  остро  вопрос   об  истощении  местной  базы древесного   топлива.

С  именем  Ивана  Сергеевича  связано  участие  Гусевской  хрустальной  фабрики практически  во  всех художественно-промышленных, выставках,   начиная   с первой всероссийской  мануфактурной  выставки   1829   года. О продукции мальцовских заводов писали: «… мальцовскую  посуду  можно  встретить   в  любой деревне,   в  любом  трактире.   Доступная  всем  она проникала  всюду  и  характерна  по   своим  целесооб­разным  формам... Мальцовское   стекольное  производ­ство  выросло  на  русской  почве  и  неразрывно   связа­но с  ней  как  в   отношении  сбыта,   так  и  в   отношении материала,   притом  оно имело  не  только  местное значение,    но  и  широкое  распространение   в  пределах всей  России...»

И.С. Мальцов   закрыл  ряд  мелких  стекольных  заво­дов  и  подал  прошение  на  заведение  при  селе  Гусь бумагопрядильни  для   трудоустройства  наличной  ра­бочей  силы.

Следует   отметить,   что  к  этому  времени  хлопча­тобумажная  промышленность   достигла  значительных размеров  в   России,   однако,   главнейшая   отрасль этой  промышленности бумагопрядение   производилась еще  в   скромных  объемах.   Необходимо   отдать   должное уважение  дальновидности  предпринимателя  Мальцова, увидевшего   большие   перспективы  в   данной  быстроразвивающейся  нетопливоемкой  отрасли,   Еще  в   1826 году  Иван  Сергеевич  наладил  изготовление  нанки (бумажной  ткани  из   грубой  пряжи)   при Гусевской фабрике.  С этого нанкового производства  началось развитие хлопчатобумажной  промышленности  Гусь- Хрустального.

Но  прежде  чем  обустроить  бумагопрядильню  в «Гусе»  Мальцов,   являясь   акционером  «Российской  бумагопрядильной  мануфактуры»,   в  товариществе   с С.А. Соболевским,   С.С. Мальцевым и другими  в   1838 году  пустил  в  работу  Сампсониевскую  бумагопрядильню  в  С-Петербурге.

В  эти  годы  правительство  принимает  решение  о разработке  и  распространению  употребления торфа взамен  древесного  топлива.   От  внимания  Мальцова не  ускользнуло  то  обстоятельство,   что  вокруг   Гу­севской  хрустальной  фабрики  находятся  обширные болотные  пространства,   богатые  торфяными  залежа­ми.   Поэтому  им  проводилась активная  деятельность по  заведению  бумагопрядильной  мануфактуры  при  Гу­севской  фабрике,   которая  уже  в  1847   году получила полный  свой  ход. Успешная  работа этого производства создавала  излишки  товарной  пряжи  и  это  позволило иметь   собственное  ткачество,   К  1861   году  было   за­кончено   строительство  ткацкой  фабрики. Изделия Гусевской бумагопрядильни демонстри­ровались на выставках 1849 и 1853 гг. и были от­несены к разряду хороших.

Частое   пребывание   в   среде   передовых  предста­вителей  русской  культуры, определившее  на  годы круг   знакомых  и  среду,   в  которую  постоянно  при­глашался  Мальцов,   не  могло  не отразиться  на  его мировоззрение.   В   портрете  Ивана  Сергеевича  тонко подмечается   европейский  как  внешний,   так  и  внут­ренний  склад  образа  мыслей,   ранее   осознание  взаи­мосвязи  между  личным  и  общественным  богатством. Все   это   отразилось   в   социально-благотворительной деятельности  И.С. Мальцова.

 В 1838 году И.С.Мальцов был отправлен из С-Петербурга курьером в Париж. Посетив по случаю французские стекольные заводы, Мальцов был поражен большими размерами предприятий. На заводах Сен-Гобена работало 2 000 человек, Сен-Луи – 1500, Баккара – 1 125. Мастеровым и их семействам фирма предоставляла квартиру, садик, участок земли для пользования. Такое обустройство фабричных поселков произвело большое впечатление на Мальцова. По   образцу   западно­европейских (французских) рабочих поселков начи­нается строительство на «Гусю»  добротных каменных домов. В середине XIX века при Гусевской фабрике была открыта больница, на содержание которой ежегодно расходовалась значительная сумма от владельца. Для детей мастеровых предпринимается устройство церковно-приходского училища. Иваном Сергеевичем Мальцовым было завещано строительство ремесленного училища во Владимире, для чего вложено в банк 500 000 рублей. 

С  пуском  бумагопрядильни  население  при  фабри­ках  Мальцова  резко  возросло.   Церковь,   построенная в 1816   году,   стала  тесна  для  прихожан,   поэтому владелец завода  выделил  крупную  сумму  денег   на  пристрой­ку  теплой  трапезной.  

Последние годы жизни, по причине слабого здоровья, Иван Сергеевич постоянно проводил на юге Франции, где образовалась небольшая русская колония. Имея от роду 73 года, 15   ноября   1880   года  в  Ницце   скончался  бога­тейший  человек  России  XIХ века, король  русского  хрусталя,   дипломат,   камергер  Двора, действительный  тайный  советник,   кавалер  почти всех  русских  орденов  и  многих  иностранных  -  Иван Сергеевич  Мальцов.   Был похоронен на кладбище Новодевичьего монастыря, в фамильном склепе.

Фамильный склеп Мальцовых, Нечаевых. 1930- е годы

       В послужном списке И.С.Мальцова, находящегося в архиве МИДа, в имущественном положении записаны «родовые и благоприобретенные заводы хрусталя, два стеклянных, бумагопрядильная фабрика», а также 

• в Судогодском уезде 3699 душ, земли 7155 десятин
• в Новгородской губернии 8700 десятин земли
• в Симбирской губернии 643 души, 10080 десятин земли
• в Москве два дома
• в Касимовском уезде Рязанской губернии 1540 душ, 19654 десятин земли
• в Смоленской губернии Гжатского уезда 4 стеклянных завода
• в Бельском уезде 2615 десятин земли
• в Меленковском уезде Владимирской губернии 1160 душ, 336 десятин 2056 сажен земли.

            В общей сложности, ему принадлежало 70 383 га земли – это в 22 раза больше, чем территория города Гусь-Хрустальный, или же 1/6 часть всей современной территории Гусь-Хрустального района.

Из-за   отсутствия   прямых  на­следников, многомиллионное   состоя­ние и   ряд промышленных  предприятий, в том числе знаменитый  Гусевской  хрустальный завод,  были завещаны племяннику,   Юрию  Степановичу  Нечаеву,   сыну Софьи  Сергеевны  Мальцовой   (сестры  Ивана  Сергееви­ча)   и  Степана  Дмитриевича  Нечаева, ближайшего друга покойного.